АВВАКУМ ПЕТРОВ (ПРОТОПОП АВВАКУМ) биография

русский писатель и публицист, глава церковного раскола. Из шестидесяти с небольшим лет жизни почти половину он провел в ссылках и тюрьмах, боролся с церковными и светскими властями, защищал угнетенных и униженных "простецов". Мученическую жизнь Аввакума увенчала мученическая кончина. В 1682 г. Аввакума сожгли в Пустозерске "за великие на царский дом хулы".
Аввакум обладал замечательным даром слова и из писателей XVII в. был самым ярким и как проповедник, и как стилист. "Житие" Аввакума было издано в 1861 г. Н. С. Тихонравовым, и вскоре оно не только вышло за пределы старообрядческого чтения, но и было признано всеми как одна из вершин литературного творчества.
Суть взглядов Аввакума состояла в следующем. Боголюбцы (к которым относился и Аввакум) считали, что государство и церковь, чьи слабости обнажила Смута, нуждаются в преобразовании. Власти же противились всяким изменениям, цепляясь за "древнее неблагочиние". Боголюбцы занимались социально-христианской работой: они возродили личную проповедь, толковали "всяку речь ясно и зело просто слушателям простым", помогали бедным, заводили школы и богадельни. Епископы видели в этом посягательство на их духовную власть, бунт стада против пастырей: ведь боголюбцы представляли низшее духовенство, которое было гораздо ближе к народу, нежели архиереи.
Но когда началась реальная церковная реформа, боголюбцы не приняли ее. По мнению боголюбцев, Никон (который раньше принадлежал к их числу и при помощи боголюбцев был избран патриархом) предал главную идею движения - идею соборности (т. е. общности, единения людей в вере), согласно которой управление церковью должно принадлежать не только архиереям, но и бельцам (т. е. низшим священнослужителям), "а также и в мире живущим и житие добродетельное проходящим всякаго чина людем".
Вторая причина - национальная. Никона обуревала мечта о вселенской православной империи. Эта мечта заставила его сблизить русский обряд с греческим. Боголюбцам вселен вселенские претензии были чужды, и Никон с его грандиозными планами казался им кем-то вроде римского папы. Так начался раскол Московского царства. Аввакум скитался по Сибири одиннадцать лет. Между тем его враг Никон в 1658 г. был вынужден покинуть патриарший престол, потому что царь уже не мог и не хотел терпеть его властную опеку. Когда в 1664 г. Аввакума вернули в Москву, царь попытался склонить его к уступкам: близился суд над поверженным патриархом Никоном, и государю важна была поддержка человека, в котором "простецы" уже признали своего заступника. Но из попытки примирения ничего не вышло. Аввакум надеялся, что удаление Никона означает и возврат к "старой вере", торжество боголюбческого движения, которое некогда поддерживал и сам молодой царь Алексей Михайлович. Но царь и боярская верхушка вовсе не собиралась отказываться от церковной реформы: они использовали ее в целях подчинения церкви государству. Скоро царь убедился, что Аввакум для него опасен, и у непокорного протопопа снова была отнята свобода. Последовали новые ссылки, новые тюрьмы, лишение священнического сана и проклятие церковного собора 1666-1667 гг. и, наконец, заточение в Пустозерске, маленьком городке в устье Печоры, в "месте тундряном, студеном и безлесном". Сюда Аввакума привезли 12 декабря 1667 г. Здесь он провел последние пятнадцать лет жизни.
В Пустозерске Аввакум стал писателем. В молодые годы у него не было литературных притязаний. Он избрал другой путь - устную проповедь, прямое общение с людьми. В Пустозерске Аввакум не мог проповедовать своим "чадам духовным", и ему не осталось ничего другого, как взяться за перо. Из разысканных до сей поры сочинений Аввакума (общим числом до девяноста) более восьмидесяти написано в Пустозерске.
В 1670-е гг. Пустозерск стал одним из виднейших литературных центров Руси. Аввакума сослали сюда вместе с другими вождями старообрядчества - соловецким иноком Епифанием, священником из г. Романова Лазарем, дьяконом Благовещенского собора Федором Ивановым. Они составили "великую четверицу" писателей. Первые годы узники жили сравнительно свободно, наладили литературное сотрудничество, обсуждали и правили работы друг друга и даже выступали в соавторстве (например, так называемая пятая челобитная, которую в 1669 г. Аввакум сочинил вместе с дьяконом Федором). Они искали и находили контакты с читателями на Мезени, где пребывала семья Аввакума, в Соловках и в Москве. Епифаний, очень способный также ко всякой ручной работе, делал во множестве деревянные кресты с тайниками, в которых прятал "грамотки", адресованные "в мир". Власти прибегли к карательным мерам. В апреле 1670 г. над Епифанием, Лазарем и Федором учинили "казнь": им отрезали языки и отсекли правые ладони. Аввакума пощадили (царь, по-видимому, испытывал к нему некоторую симпатию). Условия заключения резко ухудшились. "Обрубиша около темниц наших срубы и осыпаша в темницах землею... и оставиша нам по единому окошку, куды нужная пища принимати и дровишек приняти". Но и в этих невыносимых условиях "великая четверица" продолжала интенсивную литературную работу. Аввакум написал множество челобитных, писем, посланий, а также такие обширные произведения, как "Книга бесед" (1669-1675), состоящая из десяти рассуждений на вероучительные темы; "Книга толкований"
(1673-1676) - она включает толкования Аввакума псалмов и других библейских текстов; "Книга обличений, или Евангелие вечное" (1679), содержащая богословскую полемику с дьяконом Федором. В "земляной тюрьме" Аввакум создал и свое знаменитое "Житие" (1672), которое несколько раз перерабатывал.
Объявив себя защитником "святой Руси", Аввакум нарушил один из важных литературных запретов, так как впервые объединил автора и героя агиографического (житийного) повествования в одном лице. С традиционной точки зрения это недопустимо, это греховная гордыня. Аввакум впервые в русской литературе так много пишет о собственных переживаниях, о том, как он "тужит", "рыдает", "вздыхает", "горюет". Впервые русский писатель дерзает сравнивать себя с первыми христианскими писателями - апостолами. Аввакум называет свое "Житие" "книгой живота вечного". Аввакум свободен в выборе тем и персонажей, свободен в "просторечии", в обсуждении своих и чужих поступков. Он - новатор, нарушающий традицию. Но он оправдывается тем, что возвращается к апостольским истокам христианской традиции.